Великая Отечественная война в поэзии Псковского края
Предисловие
«Мы их не забудем, то чувство свято,
тех, кто не вернулся в мае, в сорок пятом».

(Иван Виноградов – псковский поэт)


Война – это самое страшное слово во всех языках мира. Война – это самая жестокая пора времени. Война – это горькие слезы, это смерть, разлука.

На рассвете 22 июня 1941 г. германская армия всей своей мощью обрушилась на советскую землю. Началась Великая Отечественная война, война советского народа с фашистскими оккупантами, продолжавшаяся 1418 дней и ночей. Много людей погибло во время войны. Много юношей шли добровольцами в Красную Армию. Многие композиторы передавали свои чувства через свои произведения. Много поэтов посвятило этой теме свои стихотворения. Много фильмов было посвящено этому непростому времени, которое переживали наши предки. На защиту Родины встал весь народ, от мала до велика. Потери во время Великой Отечественной войны были огромные.

Псковичи, как и вся страна, были потрясены сообщением о начале войны с Германией. Началась мобилизация военнообязанных: только из Пскова в первые дни войны было призвано 15 тыс. человек (из населения 68 тысяч человек), а всего из Псковского края в первые недели жестокой битвы, а также в 1944 – 45 гг. – около 200 тысяч.

2 июля начались бомбардировки Пскова и Великих Лук. По планам немецкого командирования на Ленинград через Псков наступала группа армий «Север», на Москву через Великие Луки и Смоленск – группа армий «Центр».

Подступы к Острову и Пскову прикрывали лётчики. В конце июня 1941 года три молодых лётчика 158-го полка на истребителях совершили первые в истории войны воздушные тараны немецких «юнкерсов». Пётр Харитонов, Степан Здоровцев и Михаил Жуков открывают славную страницу героических подвигов на псковской земле. Уже 8 июля 1941 года им было присвоено звание Героев Советского Союза.

За годы войны в СССР разрушено 1710 городов, более 70 000 деревень, а также разграблены библиотеки, музеи, фабрики и заводы. За мужество, стойкость и массовый героизм, проявленный защитниками городов, в борьбе за свободу и независимость Отечества были награждены 40 городов. В число городов – героев входит Псков. В течение всей российской истории город был защитником западных рубежей России, каменной твердыней. Великая Отечественная обрушилась на город всей мощью. Именно оборона Пскова в 1941 г. дала возможность укрепить Лужский рубеж, а стратегическое расположение этой крепости относительно Ленинграда сделало Псков мишенью и первоначальной задачей для захвата фашистским командованием.

Героическая борьба псковичей не прекращалась вплоть до освобождения города. Их решимость до конца бороться с врагом хорошо выразил в свей песне партизанский поэт пскович И. В. Виноградов: «Скорей умрём, чем станем на колени, но победим скорее, чем умрём!».

Мы будем помнить имена Героев Советского Союза, павших смертью храбрых на полях нашей Псковщины, и тех псковичей – героев, которые совершили свой подвиг вдали от родных полей, мы не забудем имена кавалеров трёх орденов Славы и всех остальных, кто принёс нам свободу от рабства и позора. Среди 159 героев – уроженцев Псковщины, дважды Герой Советского Союза маршал К. К. Рокоссовский.

В этом сборнике представлены лучшие стихотворения псковских поэтов о днях Великой Отечественной войны. Это живой голос свидетелей – очевидцев, а также тех, кто остался неравнодушным к истории своей страны спустя десятилетия. Сегодня, когда не стихают громкие исторические споры и дискуссии о Великой Отечественной войне, именно военная поэзия, стихи современников тех страшных дней – лучшее и беспристрастное свидетельство о нашей истории.
Содержание
Игорь Григорьев
22 июня 1941
После налёта
Непокорство
После войны

Иван Виноградов
Здравствуй, Псков!
«Да, Псков, я не забыл твоих огней…»
Клятва

Евгений Изюмов
Деревня
«Прощание славянки»
Две матери

Лев Маляков
«Моих друзей негромкие дела…»
«Земляк до Вислы шел со мной…»
Солдату

Станислав Золотцев
«Давний снимок…»
«Я, ровесник Победы…»
«Качается год сорок третий»
«Щедро сегодня Вам почет воздается»
Память


Игорь Николаевич Григорьев (1923-1996)

Один из крупнейших псковских поэтов. Автор более 20 поэтических сборников. В его творчестве нашла отражение целая эпоха истории Псковского края – война, восстановление разрушенного хозяйства, мирный сельский труд. В разные годы воспитал целую плеяду молодых псковских поэтов, которые с полным правом считали себя его учениками. Член Союза писателей России. Родился в деревне Ситовичи Порховского района Псковской области.

В годы Великой Отечественной войны руководил плюсскими подпольщиками и крупной разведки Стругокрасненского межрайонного подпольного центра, воевал в бригадной разведке 6-й ленинградской партизанской бригады. После войны работал в геологической экспедиции в Прибайкалье, промышлял охотой в костромских лесах, занимался фотографией на Вологодчине.

В 1954 году окончил русское отделение филологического факультета Ленинградского университета. В конце 50-х годов вернулся из Ленинграда во Псков, где организовал, а вскоре и возглавил Псковское отделение Союза писателей России.
22 ИЮНЯ 1941

Вот такое воскресенье
На святой Руси!
Светопреставленье!..
Боже, пронеси!

Грозна доля наша,
Пробил черный час:
Горестная чаша
Не минула нас.

В долгую дорогу —
С нынешнего дня.
Слёзы на подмогу —
Русская броня.

Пропадать зазряшно
Нам не привыкать…
Умереть не страшно —
Страшно умирать.
ПОСЛЕ НАЛЁТА

Нет больше в небе «каменной стены»,
Какой вчера кичиться мы любили:
Три «Юнкерса» – на третий день войны! —
За Плюссой мост и эшелон сгубили.

А их — случись — жаканом из ружья
Смахнул бы вниз, не то что из зенитки…
Мужи и жёнки не кляли вражья:
Совсем молчали. Все в крови до нитки.

7 июля 1941, за Плюссой (у железнодорожного мост)
НЕПОКОРСТВО

Будто матерь горевая
Над сынком, в крови лежачим,
Жжёт метель стеня-взывая
Неподдельным русским плачем.

Словно вдовая невеста
Над любимым соколёнком,
Не находит замять места,
Захлебнувшись в стоне звонком.

Точно горькая сиротка
Над родительской могилой,
Тужит хвиль пугливо-кротко
Над судьбой своей постылой.

А кругом, в ночи-неволе, —
Ворог, проклятый трикратно.
Замерзает наше поле,
Замирают наши хаты.

Но мы слышим, слышим, слышим
Жаркий голос русской вьюги.
Да! Мы дышим, дышим, дышим —
Копим жилистые руки!

1 января 1942, Плюсса
ПОСЛЕ ВОЙНЫ

Постой у разбитой опушки,
Ничуть не боясь, подыши.
«Грохочет!..» — Гуляют лягушки.
«Крадется!..» — Встают камыши.

«Взывают нещадные трубы!..» —
Не рвись: гомонят журавли.
«Над лесом багровые клубы!..» —
Заря доспевает вдали.

«Стенанья протяжные вдовьи!..» —
Не майся: неясыть поет.
И полнится синею кровью
Раскиданный паводком лёд.

И месяц линём неторопким
Полощется в пенном пруду…
И станешь ты тихим и робким,
Зачем-то с собой не в ладу.

Зачем-то к земле равнодушной
Прижмешься горячей щекой,
Как в детстве сгоревшем, послушный,
Вздохнёшь, что совсем не такой.

Ах, как мы отвыкли от вёсен!
Ах, как мы без них не могли!..
Копейки сиреневых блёсен
На рыжую глину легли.
Иван Васильевич Виноградов (1918 – 1995)

Журналист, писатель, активный участник партизанского движения на Псковщине, заслуженный работник культуры РСФСР.

И. В. Виноградов родился в д. Шемякино Порховского уезда. До 1941 года работал селькором районной газеты «Славковковский льновоз», писал стихи, рассказы, пьесы. В первые дни войны и оккупации вместе с партийным активом вошел в состав партизанского отряда «Пламя». Был разведчиком, выпускал рукописные листовки.

В январе 1942 года Ленинградским штабом партизанского движения в Порховский район была переправлена типография. Иван Виноградов стал редактором газеты «За Советскую родину». После Великой Отечественной войны – редактор газеты «Псковская правда» и собкор общесоюзной «Правды». Являлся также автором художественно-документальных книг «Дорога через фронт», «Строки, пропахшие порохом», «Тревожные дни марта», «Ленинградский обоз», «Герои и судьбы» и других.
Здравствуй, Псков!

Любимый Псков! Как трудно в этот час
Мне мысли высказать. Ведь ныне
Я вновь с тобой. Не разлучили нас.
Я вновь встречаюсь с древнею твердыней.

Не верится. Неужто наяву
Иду по плитам, с детства мне знакомым?
Как даль, воспоминания плывут,
И горечь к горлу подкатила комом.

Кругом развалины. Бросает в дрожь.
Враги убить тебя, мой Псков, хотели.
Родимый город! Как ты не похож,
Как много ран на непокорном теле!

Не стало прежней города красы –
Всё взорвано, всё в диком беспорядке.
И на дворце Советов замерли часы,
Остановилась стрелка на девятке.

И над рекой Великой вздыблен мост,
Как будто в ужасе застыл от взрыва.
Печные трубы вытянулись в рост,
О страшных днях вещая молчаливо.

Молчат сады, объятые тоской,
Угрюмо дуб нахмурился у склона…
Уж не твоя ли кровь, мой Псков родной,
Разбрызгана по листьям клёна?

Сверкает клён, оранжевый, как медь,
Он видел всё, он слёз твоих свидетель.
Но день настал, — опять ему шуметь:
Уже подул с востока обновленья ветер.
***

Да, Псков, я не забыл твоих огней,
В садах и парках шума, ликованья.
Я много здесь провёл отрадных дней,
Меня волнует каждое названье.

Вот так бы взял тебя, да и обнял,
Обвил твой стан горячими руками.
Здесь Пушкин жил, здесь Невский воевал,
И Ленина запомнил каждый камень.

Я встретился с тобой, как с братом брат,
Мы были рядом, были вместе…
Быть может, слышал, как мой автомат
Косил врагов в твоих глухих предместьях?

Тяжёлой тучей немец нависал,
Мы воевали в рощах и долинах,
И разносилась песня по лесам:
«Запомнит враг советскую Псковщину…».
Клятва

Окрасил дым волнистые туманы,
Ночное небо стало розовей.
В такую ночь собрались партизаны
И дали клятву Родине своей:

«Родная мать! Мы все полны стремлений
Громить врага, как ночью, так и днём.
Скорей умрём, чем станем на колени,
Но победим скорее, чем умрём!»

Прошёл отряд по просекам знакомым,
С тех пор — могуч и грозен тёмный лес.
Сосновый бор, ты стал родимым домом
Под вечный крышей — куполом небес.

Коварен враг, и цели его зверски,
Он за бронёй, но жмётся у дорог.
Страшны врагу леса и перелески, —
Стреляет в немцев каждый бугорок.

Строчит «максим» — не сунешься в лощину,
Бьёт автомат — свинцовый ураган!
Запомнит враг советскую Псковщину
И не забудет красных партизан!

За нашу кровь нам враг ответит кровью,
Где мы прошли, там путь непроходим,
Мы любим жить горячею любовью,
Но если надо — жизни не щадим.

Гордись, страна, отважными сынами,
Пройдём сквозь дым и лютую пургу,
Навечно жизнь останется за нами,
А злую смерть мы отдадим врагу!

И вздрогнет лес тогда в салютном гуле,
Исчезнут вмиг морщинки у бровей,
Мы встанем все в почётном карауле,
Мы — патриоты Родины своей.

«Родная мать! Мы все полны стремлений
Громить врага как ночью, так и днём.
Скорей умрём, чем станем на колени,
Но победим скорее, чем умрём!»
Евгений Александрович Изюмов (1926 – 1990)

Детство и юность провёл в Ленинграде. В осаждённом городе перенёс блокаду. В 1944 был признан на военную службу.

Награждён орденом Отечественной войны II степени и двенадцатью медалями.

С 1946 года жил в Пскове. Демобилизовавшись из армии, стал журналистом. Окончил газетное отделение Высшей партийной школы при ЦК КПСС. Работал ответственным секретарём областной комсомольской газеты «Молодой ленинец», заместителем редактора псковской районной газеты «Ленинская искра».

С 1955 года регулярно публиковался в газетах Псковской области, а также в центральных газетах и журналах. В 1971 году в Лениздате вышел сборник стихов «Трудные вёрсты». В 1981 году в Лениздате вышел второй сборник «Светлица-река». В 1989 году опубликована книга очерков Евгения Изюмова «Их имена забыться не должны», посвящённых псковичам и гостям земли псковской.
Деревня

Растут и стареют деревья.
Кручинятся вдовы в тоске.
Не раз полыхала деревня
На ветряном том большаке.

Мечом попирая законы,
Вокруг сея ужас и страх,
Её запалили тевтоны,
С крестами на белых плащах.

Оплакав тяжёлое горе,
Мужик начинал всё с кола.
Но шляхтич надменный Баторий
Спалил деревушку дотла.

Крестьяне века вековали,
За лучшее бились житьё.
И белые здесь лютовали,
Фашисты сжигали её.

С победой из вражьей столицы
Вернулись солдаты домой…
Деревня, как вещая птица,
Из пепла восстала живой.

Колышутся льны голубые,
Челом бьёт высокая рожь…
Деревня — кровинка России,
А Русь на кострах не сожжёшь!
Прощание славянки

Российских женщин гордую осанку
В дороге дальней каждый вспоминал.
Красивый марш «Прощание славянки»
Забытый композитор написал.

В напеве труб ⸻ разлуки отголоски,
Ржаного поля говор ветровой…
Под этот марш в метель от стен кремлёвских
Полки с парада уходили в бой.

В снегах пылали вражеские танки.
— Назад ни шагу! Защити свой дом! —
И помогали гордые славянки
Родной Отчизне праведным трудом.

Выходит солнце по утрам на стражу,
Над мирным краем музыка плывёт.
Но если мне страна моя прикажет.,
Под этот марш и я уйду в поход!
Две матери

Сражались за Родину парни,
Себя не щадя на войне.
На том Сандомирском плацдарме
Лежать бы навеки и мне.

Но славная девушка Даша,
Солдатскую верность храня,
Меня отыскала средь павших
И к жизни вернула меня.

Есть в женщинах добрая сила
И щедрая нежность тепла:
Одна — возле сердца носила,
Другая — от смерти спасла.

Вдыхаю берёзовый ветер,
Живу, головы не клоня.
Я самый богатый на свете:
Две матери есть у меня!
Лев Иванович Маляков (1927 – 2002)

Лев Иванович Маляков родился 11 января 1927 года в деревне Калашниково Гдовского района в крестьянской семье. До войны Лев Маляков закончил семь классов. В 1941 году ему исполнилось 14 лет. В годы оккупации будущий писатель сражался с фашистами в составе Второй Ленинградской партизанской бригады.

С 1955 по 1959 год он работал в газете «Псковская правда». В 1959 году Лев Маляков был назначен редактором газеты «Молодой ленинец», и на этой должности он проработал до 1962 года. В 1968 году Л. И. Маляков стал членом Союза писателей СССР. Поэзия всё больше и больше становится смыслом жизни.

В 1983 году его литературная и издательская деятельность была отмечена присвоением звания «Заслуженный работник культуры РСФСР». В 1986 году вышел седьмой поэтический сборник «Сберегите цветы полевые». В предисловии к нему академик Д. С. Лихачёв писал: «Наверно, правы считающие, что в имени поэта иногда уже заложены какие-то главные звуки и качества его поэзии. Во всяком случае, когда я впервые услышал имя Льва Малякова, мне показалось, что стихи его должны быть по-плотницки ладно сбитыми, русскими и народными. И одновременно очень весомыми. Думаю, в своём предощущении его поэзии я не ошибся. Но имя не бывает случайным, произвольным. Оно достаётся в наследство от рода и местности, где ты впервые вдохнул свежий воздух и увидел солнечный свет. И потому коренные свойства поэтического таланта связаны прежде всего с тем краем, где начиналась «почва и судьба» автора. Для Льва Малякова такой край — Псковщина, ее не очень плодородная, но бесконечно добрая и красивая земля, освещённая гением Пушкина и Мусоргского, её свободолюбивые люди, дела которых испокон веков были тесно связаны с исторической судьбой России».
***

Моих друзей негромкие дела —
Следы давнишние
На партизанских тропах.
И всполохи берёзок на окопах,
Повыжженных снарядами дотла.

На месте боя
В реденьком лесу
Кипрея запоздалое цветенье,
Как будто их последнее мгновенье,
Шагнувших в огневую полосу.

Моих друзей негромкие дела —
Потухшего костра живые угли.
Они по виду только смуглы —
Хранят частицу давнего тепла.

Озябший,
Угли приюти в ладонь.
Не только пальцам —
Сердцу полегчает.

Я свято верю,
Сердцем примечая,
Что до сих пор
Хранят они огонь.
***

Земляк до Вислы шёл со мной.
Наш Тёркин – славная натура!
И принял здесь последний бой.
Давно известно: пуля — дура.

Я за двоих встречать готов
Штыком атаки лобовые…
Он не вернулся в родной Гдов,
Где льны, как небо, голубые.

В победный день его родня
Не ахала от буйной пляски.
И не тянул земляк бредня
По ласковой озёрной ряске.

И нам не знать его сынов,
Не видеть миру их свершений.
Осиротел старинный Гдов
На много-много поколений.

Живущий ныне,

Не забудь —
Какие мы несём утраты!
До сей поры нам давит грудь,
Как брёвна, горе в три наката.
Солдату

Поля в пожарище бездонном,
Хлеба исхлёстаны свинцом.
Война металлом раскалённым
Тебе ударила в лицо.

Но вечно близкие картины
Пылают, видятся кругом:
Созвездья над деревней стынут,
Искрясь в сосульках под окном;

Да у завьюженных овинов
Цветут сугробы при луне,
Мороз седеет на стене,
И голубеет тень за тыном…

Ты всё поймёшь:
Как первый луч
К земле уснувшей прикоснётся,
Как солнце выйдет из-за туч —
И край заснеженный проснётся.

Тебе,
Тебе ли не понять
Лесную тишь и синь болота,
Ту землю, что пришлось пахать,
Горячей кровью поливать
И орошать солёным потом.
Станислав Александрович Золотцев
(1947 – 2008)

Поэт, прозаик, публицист, литературный критик.

Родился в деревне Крестки под Псковом, в семье сельских учителей. Печатается с 1970 г., первая книга стихов вышла в 1975 г. Член Союза писателей России с 1975 г. Автор 20 книг стихов, 3 книг литературных исследований и ряда романов, повестей и рассказов, опубликованных в журналах. Его перу принадлежат также многие книги переводов поэзии Востока и Запада.

Произведения Золотцева переведены на английский, французский, немецкий, персидский, хинди, урду.

Несколько десятков стихотворений Золотцева положены на музыку. На стихи Золотцева написан гимн города Пскова (композитор Н. Мишуков).

Лауреат литературных премий им. М. Булгакова (1998) и им. А. Платонова (1999).
***

Давний снимок. Предвоенный год.
Молодые мама и отец.
Я смотрю — и в горле ком встаёт:
Как жесток ты, времени резец!
Я нигде красивей не видал
Этих лиц — не тронутых тоской.
…На двоих — фанерный чемодан,
Связка книг, и вера в мир людской,
И любви отчаянная рань,
И гнездо — сосновая изба,
И вокруг — лесная глухомань:
Сельских просветителей судьба.

…Ни снежинки нет на волосах,
Озорства очам не занимать.
Не завяла в северных лесах
Юная учительница-мать.

Вот я вижу: к удалой груди
Прислонила нежное лицо…
Знать ей не дано, что впереди —
Горький дым, блокадное кольцо.
Сгорбит глыба тыловых работ.
Дальний фронт безвестием дохнёт:
Не слыхать о муже ничего.
В голодухе вспучится живот
Маленького брата моего.

И — пока не взвился над тобой
Горький дым, ведущий в горький путь, —
Мама, отдохни перед судьбой.
Больше не придётся отдохнуть.
И отец, глядящий в объектив,
Ничего не ведает о том,
Что его фугасный вгонит взрыв

С головою в южный чернозём,
И померкнет солнце…
И, как тот
Шолоховский горестный герой,
Он сквозь муки адовы пройдёт
С чистой честью — и вернётся в строй.
И пока не грянул смертный бой
И свинец ещё не впился в грудь —
Отдохни, отец, перед судьбой,
Больше не придётся отдохнуть…
***

Я, ровесник Победы, сегодня к ненастной године,
К высочайшему часу в твоей прокалённой судьбе
Обращаюсь, отец мой.
И запах июньской полыни
Пропитал эти строки и думы мои о тебе.
…Только раз ты поведал — а мне же всё снится
И снится
Этот гарью, и потом, и порохом дышащий сон:
Ты встречаешь войну
На степной хлебозорной границе,
И в полынную ночь вдавлен танками ваш батальон.

Нет, вы встретили ворога так,
Что немыслимо драться достойней.
Но броню лобовую пробьёт ли пехота собой
С трёхлинейкой в руках… И у каждого — лишь
По обойме,
Где всего пять патронов. И не было больше обойм.
И тебе довелось — нет, не бегством спастись,
А пробиться
Словно в песне — штыком, но совсем без гранат.
…На крови, на полынном стыде, на горящей пшенице
Настоялась безмерная ярость российских солдат.
Как живая вода — на смертельной беде настоялась
Эта лютая воля, сломившая чёрную рать.
И спасла нашу землю она — эта ярость.
И приказы стратегов скрепляла она как печать.
…А в тебе отзывается
Болью свинцовой поныне,
Незабытою горечью первых военных дорог
Этот запах полыни — тобой обагрённой полыни,
Как щемящий укор и как самый тяжёлый урок,
Но урок — не позор, если он не проходит бесследно,
И тропа отступленья в июньской полынной степи
Привела тебя всё-таки к майской сирени победной,
Стала первым звеном в протянувшейся к миру цепи.
Пусть же этот урок
В судьбах нынешних не повторится.
Летописец любви — не могу я забыть ни о чём.
Пусть ракетная мощь не встревожит границу
И полынная память
В дозоре стоит трубачом.
***

Качается город сорок третий
На ветках немецких ракит.
Вдыхая неласковый ветер,
Отец на откосе стоит.
В шеренге оборванных пленных
На погнутой стали лопат,
На лицах, небритых и бледных,
Запёкся багровый закат…
Полмиски бурачной отравы
Зажуйте отравы куском
И — шнеллер! — грузите составы
Для дзотов фашистских песком. —
Но узники встали как гости —
Ни горсти не бросив песка.
Фельдфебель зашёлся от злости,
Дрожит с пистолетом рука.
Берись за лопату!
Не буду! —
И — взгляд раскололся о взгляд.
И рыжий стреляет ублюдок,
Зажмурив глаза, наугад.
А пуля — свинцовая дура —
Не знает, куда попадёт.
Она вылетает из дула,
Отцу прожигая живот.
И неба нерусского просинь
На русские пала глаза:
Отец мой лежит под откосом,
И стала кровавой роса…
Но пуля в крови рассосётся.
И кровь передаст мне отец,
И в сердце мне памятью бьётся
Наследственный этот свинец!
***

Щедро сегодня
Вам почёт воздаётся…
Только всё реже ваши когорты
В майский девятый день.
Фронтовики —
Так немного вас остаётся:
Даже на самых младших старость бросила тень.

Жадно живя — и всё же тайно готовясь
К неумолимым, неотвратимым разлукам,
Фронтовики,
Вы сегодня — высшая совесть
И сыновьям, и подросшим внукам.

Как запоздало наше благодаренье
Тем, кто в бою
Мировую Чуму пересилил…
Фронтовики,
Вы — реликтовые деревья
Вечнозелёного леса, который зовут —
Россия.
Память

Живые мёртвым памятники ставят
На скалах, на холмах и площадях.
Живые мёртвых в реквиемах славят,
Ни бронзы, ни оркестров не щадя.
Но помним ли, что каждый павший
Вот этот воздух, росами пропахший,
В себя вбирал в миг смерти,
И за смерть
Не бронза статуй, не оркестров медь
Ему венец, а запах тёплых пашен,
Где комковатый пласт росой украшен
и жарким потом сдобрена она,
где семена — как павших имена,
и хлебом станут эти семена…
И лишь за эту славу смерть красна.