Ярослав Смеляков

Ярослав Васильевич Смеляков (26 декабря 1912 (8 января 1913), Луцк — 27 ноября 1972, Москва) — русский советский поэт, критик, переводчик.
Родился в семье железнодорожного рабочего. Детство провел в деревне.
Окончил полиграфическую фабрично-заводскую школу (1931). Занимался в литературных кружках при газете «Комсомольская правда» и журнале «Огонек». Работал в типографии.
В 1934 году был репрессирован, затем снова попал в лагерь. Участник Великой Отечественной войны (1941—1945). После войны был вновь арестован и отправлен в Сталиногорск; освобожден по амнистии в 1956 году.
Награжден тремя орденами. Лауреат Государственной премии СССР (1967).
Рано начал писать стихи. Дебютировал в печати в 1931 году. Первый сборник стихов «Работа и любовь» (1932) сам набирал в типографии как профессиональный наборщик. Как и в следующем сборнике «Стихи», Смеляков воспевал новый быт, ударный труд.
В стихах использовал разговорные ритмы и интонации, прибегал к своеобразному сочетанию лирики и юмора. В сборниках послевоенных лет («Кремлевские ели», 1948; «Избранные стихи», 1957) и поэме «Строгая любовь» (1956), посвященной молодёжи 1920-х годов, обнаруживается тяготение к простоте и ясности стиха, монументальности изображения и социально-историческому осмыслению жизни.
В произведениях позднего периода эти тенденции получили наиболее полное развитие. Одной из главных тем стала тема преемственности поколений, комсомольских традиций: сборники «Разговор о главном» (1959), «День России» (1967); «Товарищ Комсомол» (1968) и др.
***


Вот опять ты мне вспомнилась, мама,

и глаза твои, полные слез,

и знакомая с детства панама

на венке поредевших волос.


Оттеняет терпенье и ласку

потемневшая в битвах Москвы

материнского воинства каска —

украшенье седой головы.


Все стволы, что по русским стреляли,

все осколки чужих батарей

неизменно в тебя попадали,

застревали в одежде твоей.


Ты заштопала их, моя мама,

но они все равно мне видны,

эти грубые длинные шрамы —

беспощадные метки войны...


Дай же, милая, я поцелую,

от волненья дыша горячо,

эту бедную прядку седую

и задетое пулей плечо.


В дни, когда из окошек вагонных

мы глотали движения дым

и считали свои перегоны

по дорогам к окопам своим,


как скульптуры из ветра и стали,

на откосах железных путей

днем и ночью бессменно стояли

батальоны седых матерей.


Я не знаю, отличья какие,

не умею я вас разделять:

ты одна у меня, как Россия,

милосердная русская мать.


Это слово протяжно и кратко

произносят на весях родных

и младенцы в некрепких кроватках

и солдаты в могилах своих.


Больше нет и не надо разлуки,

и держу я в ладони своей

эти милые трудные руки,

словно руки России моей.


1945
Милые красавицы России


В буре электрического света

умирает юная Джульетта.


Праздничные ярусы и ложи

голосок Офелии тревожит.


В золотых и темно-синих блёстках

Золушка танцует на подмостках.


Наши сестры в полутемном зале,

мы о вас еще не написали.


В блиндажах подземных, а не в сказке

Наши жены примеряли каски.


Не в садах Перро, а на Урале

вы золою землю удобряли.


На носилках длинных под навесом

умирали русские принцессы.


Возле, в государственной печали,

тихо пулеметчики стояли.


Сняли вы бушлаты и шинели,

старенькие туфельки надели.


Мы еще оденем вас шелками,

плечи вам согреем соболями.


Мы построим вам дворцы большие,

милые красавицы России.


Мы о вас напишем сочиненья,

полные любви и удивленья.


1945